Квир активист:ки в Палестине. Часть 1

Каждый год на протяжении 27 лет израильтяне отмечают месяц гордости, полностью игнорируя контекст угнетения палестин:ок и квир палестин:ок. Израиль на постоянной основе активно противодействует активист:кам на Западном берегу, депортируя, арестовывая и избивая их. В месяц гордости как никогда актуально говорить о роли квир волонтер:ок в активизме на Западном берегу и в противостоянии израильскому пинквошингу.

Мы подготовили подборку коротких интервью с ЛГБТК+ активист:ками. Они рассказывают, как начали ездить в Палестину и почему решили помогать местному населению, несмотря на все трудности.

Лейк, он/его

«Я трансгендерный и небинарный человек, работаю в квир-клубе. Я также являюсь частью волонтерского движения Jordan Valley Activists в Иорданской долине. Эта практика активного присутствия помогает палестинским пастухам и их семьям хоть немного вести быт под нескончаемым гнетом со стороны израильских поселенцев и армии, которые на регулярной основе терроризируют жителей. Помимо этого, иногда хожу на тихий антивоенный протест женщин* в белом. Мы сидим в кругу с табличками на разных языках - иврит, арабский, английский и украинский. Прохожие кричат вслед «пусть вас изнасилуют в Газе», «предательницы», «стыдитесь». Но бывают и те, кто исподтишка показывали одобрение. 

Занимаюсь я активизмом, - помимо очевидных причин как помощь людям и банальная справедливость - ради того, чтобы не сойти с ума в этой стране. Понимаю, что звучит эгоистично, но никак иначе я не могу поддерживать хоть какую-то ментальную стабильность, зная, что в километрах от меня происходит геноцид.

К разговору об отношении местных жителей к моей внешности [у Лейка много татуировок и пирсинга]: ни разу, будучи на палестинских территориях, я не сталкивался с предвзятым отношением к себе несмотря на то, что заметно выгляжу как квир-персона. Напротив, каждый раз я был встречен теплым гостеприимством и напоен горячим сладким чаем.

«Не важно, кто ты - если ты приходишь в мой дом как друг, я встречу тебя с распростертыми руками» - рассказывал пожилой пастух, преломляя хлеб, «я видел достаточно войн на своем веку. Нам не нужно больше ненависти.»

Поддержка Палестины для меня - это в том числе поддержка палестинских квир-персон и их будущего.»

Ривка, она/ее/они/их

«Я занимаюсь активизмом в разных организациях, идентифицируюсь как квир, считываюсь как женщина. Я много раз волонтерила в разных районах в зоне С. 

Впервые, лет 5 назад, меня позвала подруга. Я не особо понимала, что происходит, мне было интересно понять, что имеют ввиду, когда говорят про оккупацию. Тогда информации на русском языке об этом практически на было, а читать на других языках мне было сложно. Потом у меня был длинный перерыв, и я снова поехала, уже из идеологических соображений.

В один из первых разов я спросила у своей подруги, тоже квир, насчет того, что я часто чувствую себя некомфортно рядом с пастухами, которые первым делом спрашивают у меня замужем ли я. Она мне сказала, что очень понимает, что это действительно раздражает. Но при этом наше присутствие точно также влияет и на самих пастухов. Подруга рассказала, что несколько лет назад они вообще не видели местных женщин, со временем они стали виднее и взаимодействие начало изменяться в лучшую сторону. Она отметила, что когда есть угнетение определенной группы, то женщины или квир люди будут угнетены вдвойне. Когда мы помогаем бороться с угнетением этой группы, мы в том числе помогаем и квир людям, и женщинам. Чем свободнее палестинцы, тем свободнее палестинские квир люди!

Из неприятного опыта был случай с одним из пастухов, он меня захарасил.

Это была моя первая поездка после долгого перерыва. Первое что произошло, когда я вышла из машины - у меня спросили, замужем ли я. Потом мы сидели и разговаривали с пастухом, попивая кофе, я пыталась практиковать свой арабский, а он – уговорить меня дать ему свой номер и встретится. В дальнейшем пока я мыла руки возле туалета, он начал меня трогать за щеку. Я отодвинулась, но мне было п*здец некомфортно от всего этого, после чего я держалась от него на расстоянии. Я рассказала о том, что со мной произошло более опытному активисту, потом со мной связались другие активистки оттуда. В итоге, как оказалось, про этого пастуха всем известно, что он так себя ведет, и что было принято решение не привозить туда женщин младше 60 лет. А еще оказалось, что после моего случая были еще, потому что опытные активисты периодически забывают об этом факторе и отправляют к нему молодых женщин.

Пастух, конечно, м*дак, но это не значит что он и его семья заслуживают того, чтобы на них нападали поселенцы, избивали и уничтожали их имущество.»

Лилит, она/её

«Я — транс-женщина, мне немного за двадцать. Я панк-музыкантка и ботаничка. Я волонтерю в нескольких местах: немного в Масафер-Ятта и Иорданской долине и в основном — в деревнях в районе Рамаллы и Эль-Бира. В одних местах это включает ночевки, в других — сопровождение пастухов или фермеров во время их работы в поле или на выпасе.

Я занимаюсь этим, потому что поселенческое государство Израиль, помимо геноцида в Газе, ведет постоянную кампанию более «тонкой» этнической чистки на Западном берегу — посредством непрекращающегося насилия со стороны поселенцев и армии. Мы стараемся отстаивать солидарность с сообществами, которым грозит выселение. Я лично предпочитаю не использовать термин «защитное присутствие», потому что защита не гарантирована. Но даже при этом — совместная борьба, документирование происходящего для более широкой аудитории, разговоры и конфронтация с армией и полицией в формах, которые палестинцы зачастую не могут себе позволить, и просто сам факт, что люди не остаются наедине с этими ужасными механизмами — всё это действительно имеет значение.

Тем, кто считает, что поддержка Палестины — это поддержка гомофобного режима, я отвечаю так: во-первых, Израиль — это гомофобное государство. Права ЛГБТ здесь ограничены во многих аспектах, а в данный момент они вообще подвергаются нападкам со стороны действующего правительства. Большая часть «про-ЛГБТ» имиджа Израиля — это сознательный эстетический выбор, рассчитанный на симпатию западной публики.

Во-вторых, даже если бы Израиль действительно был оплотом ЛГБТ-прав, это мало бы значило. Израиль убивает гораздо больше квир-людей, чем палестинцы в принципе могли бы. Почему? Потому что Израиль проводит геноцид палестинцев — всех палестинцев. А это, разумеется, включает и квир-палестинцев, которые существуют, даже если они менее заметны. Нормализация гомосексуальности в израильском обществе никак не помогает спасти квир-палестинцев. Поддержка Израиля — это поддержка массового убийства огромной части квир-населения на территории между рекой и морем.

Права квир-людей смогут развиваться в Палестине только тогда, когда палестинский народ будет свободен и не будет голодать. Именно это дало возможность «Западу» сосредоточиться на подобных вопросах у себя.

Это должно быть очевидно: мы обязаны выступать против этнических чисток вне зависимости от того, каковы средние взгляды народа, находящегося под атакой. Тем не менее, я хочу поделиться личным наблюдением: быть квир-человеком на Западном берегу действительно сложно, поскольку население там в целом довольно консервативно. Однако с определённой культурной чуткостью это вполне возможно. Более того, я верю, что это помогает создавать мосты между людьми, которых раньше ничего не связывало. А такие связи, в свою очередь, могут со временем менять взгляды и строить новые союзы.»